Я звездностью,его к себе не заманю,
Ведь звезд огонь так яростно сжигает,
Всех тех кто близко приникает, к груди звезды,
Палящий не земной огонь того пожрет.
Я не вникаю в безумие огня, а лишь сжигаю,
Все то что не огонь, и то что не противится огню,
Какой мечтатель, может близко подойти,
К звезде и не испортить одеянья?
Так яростно звезда пылает, и светит всем отчаянным
В ночи, которые бредут, себя не замечая,
Под тяжестью тоски, на небо даже не взирая.
Удел звезды -сгорая, путь им освещать,
Взирать на путь идущих, тихо и безгласно,
Их выбор их удел, идти туда или обратно,
И лишь один, что не боится звездного пути,
Кто как алмаз, что посланный мне Богом
Своих одежд , моим огнем не опалит,
Пусть он взойдет ко мне, ведь лунная дорога,
Уже расстелена ему и ангел Божий ожидает,
Что бы ввести его , пусть только воззовет!
Посланник Божий, взяв за его руку , по лунному пути,
Сквозь звездный мир, невидимых теней , у тысяч глаз
Следящих на виду, сквозь свист и улюлюканье толпы,
Введет его в мои чертоги.
На зависть всем, там в высоте сияя,
Мы путь бездомным станем освещать,
И наслаждаясь красотой друг друга.
Постигнем всю божественность огня и путь Творца,
Что разными с тобой нас сотворил
И сотелитами Своими предназначил,
Нам быть с тобой. Один станет сиять,
Другой отображать его сияние.
В своих кристаллах, свет тот переломив,
Ты увеличишь в тысчу раз сиянье.
Взгляни на небо, там пылают две звезды,
Одна горит, другая светится от счастья!
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
